Фантазии и комплексы Позера Кастрата

Жизнь в одном южном городе протекала, как и в любых иных городах мира — зима сменялась весной, весна летом, а лето осенью. Но было все же нечто особенное в жизни этого замечательного южного города. Побывав там, любой кинорежиссер с легкостью бы нашел всегда востребованный типаж идиота. Причем, зачастую, таковые находились в числе людей, которые в южном городе отчего-то претендовали на статус властителей дум.

Одним из них был Позер Кастрат. Согласен, что сочетание имени и фамилии странное. Одно, вроде бы, должно исключать другое. Но, все это в биографии нашего «героя» было не самым удивительным. Куда очаровательнее были мысли Позера. Он часто поражал жителей южного города глубиной и шириной своих тезисов и антитезисов. Вот и на сей  раз, он решил, что пришла пора шандарахнуть интеллектом и высказаться о положении дел в системе образования.

Недолго думая, а думать долго Кастрат не мог в принципе, он решил поведать миру о своих наблюдениях, которые сразу же обрели форму аксиомы. Позер, словно возбудившийся от увиденного сквозь замочную скважину, закричал: «Караул! Наша молодежь посещает всякие ночные клубы и развлекательные центры!» На все доводы людей, ошалело взиравших на эту истерику Позера, что молодежь ходит туда ночью, а не в часы учебы потому, что клубы ночные, он отвечал стоическим молчанием.

А помолчав, продолжал монолог в стиле попугая из сатирического номера Геннадия Хазанова. Мол, наша молодежь «курит-курит-курит, но только, когда много выпьет, а много выпивает она, когда в карты сильно проигрывает». Да, попугаю такое кляузничество было простительно, тем паче, что роль шла о сатирическом номере. Но наш Кастрат же был реальным, к тому же жаждущим внимания и требующим уважения! Он же слыл журналистом и даже правозащитником!

Проще говоря, он должен был знать цену слову. Но то в теории. А на практике, жители южного города вынуждены были слушать поток фантазий, проистекающих из комплексов оратора. Именно они, эти комплексы, и пришпоривали Кастрата. Он, в итоге, выдал целую речь о том, что курит, пьет и посещает ночные заведения исключительно та часть тинейджеров южного города, что учится в русском секторе.

При этом, будучи человеком от природы очень осторожным, Кастрат заявил что-то в стиле «я сам не видел и не слышал, но люди говорят». Как для бывшего журналиста это был убойный аргумент! Да и сами обвинения в стиле «сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст» выдавали в Позере человека, неизлечимо больного «совком головного мозга». В моменты острого кризиса, эта болезнь вызывала галлюцинации.

Например, казалось Позеру, что сигареты и алкоголь в южном городе отпускают только после предъявления документов об учебе в русском секторе школы. Да и в ночные клубы, накачанные секьюрити (надо бы объяснить Кастрату, что это не ругательство, а профессия), также впускали исключительно учеников русского сектора школ южного города. Такие у Кастрата были фантазии.

Не любил он учащихся в русском секторе с детства, но счеты с ними решил свести сейчас, спустя годы. Увлекшись этим процессом, он даже не задумался о том, что сморозил очередную чепуху, посетовав на то, что не видел, чтобы ученики русского сектора набирали 700 баллов. О том, что среди набравших эти вожделенные 700 балов было, на выходе, немало банальных зубрил, не добившихся ничего путного во взрослой жизни, Позер не задумался.

Он, в силу специфики своего понимания жизни, не мог осознать, что куда важнее воспитать не зубрилу, а специалиста, способного мыслить свободно и широко. А еще, он был не в курсе того, что в ведущих вузах мира вообще отсутствует практика приема, согласно набранным балам. Но разве может какой-то Гарвард перечить целому Позеру Кастрату?! Конечно же, нет. Собственно, именно поэтому, жизнь в южном городе била ключом. Порой, по голове.

 


Лента