Сибирь, Иркутская область, Якутия, Красноярский край России горят. Площадь лесных пожаров достигла 3 млн. гектаров. Дым и смог окутал более 600 городов. Есть опасность, что пожары, если их экстренно не потушить, достигнут Урала, и в худшем случае перебросятся на Европейскую часть России.

Причины пожаров весьма различны и в этом году снова заговорили о глобальном потеплении, сухой и жаркой погоде. Добавили и человеческий фактор, так как все чаще нарушаются правила техники безопасности не только пребывания в лесу, но и ведения там хозяйственной деятельности.

Лесные пожары — настоящий бич человечества. Горит не только Азиатская часть России, но также Аляска и Северо-Западные территории Канады. Однако там пожары не охватили столь значительные территории,  их удалось взять под контроль и локализовать.

Вернемся в Россию. Там лесные пожары повторяются практически каждый год и охватывают все большие территории. Возникает вполне обоснованный вопрос, почему с этим бедствием не борются надлежащим образом. Ведь лес — одно из основных богатств России, приносящее стране довольно значительные валютные средства.

Ответ не только коммерческий, который заключается в незаконной и возрастающей вырубке леса, особенно в Иркутской области, и фактическом контрабандном вывозе его в Китай. Кроме того, пожары позволяют скрывать масштабы незаконной вырубки и избежать ответственности за незаконную деятельность.

Эти факторы при всей их важности все-таки вторичные. С пожарами не ведут надлежащую борьбу по политическим причинам.

Во-первых. Проблема пожаров полностью лежит во взаимоотношениях и противоречиях московского центра и соответствующих регионов. Борьба с ними полностью отдана в регионы, а их финансовых и технических возможностей для борьбы с огнем  не хватает.

Практически деградировала система контроля за лесом. Отсюда бесконтрольная вырубка лесов в природоохранных зонах, что потом выливается не только в пожары, но и грандиозные наводнения, что и произошло в той же Иркутской области и теперь добралось до Якутии.

Во-вторых. Каждый раз, когда возникает какая-то чрезвычайная ситуация местная власть впадает в какой-то административный паралич. С одной стороны, даже несколько страшно докладывать в Москву о ЧП, потому что оттуда последуют крики и оргвыводы, почему допустили и не приняли меры.

Приходится находить вроде бы обоснования по объективным причинам. Губернатор Красноярского края Александр Усс, выступая перед местными жителями, убедительно говорил, что тушить пожары, находящиеся в так называемой «зоне контроля», то есть там, где они непосредственно не угрожают населенным пунктам и инфраструктуре, бесполезно. Это как метель зимой, с которой никто не борется. По его мнению, посылать самолеты, аэродромы которых находятся на 500 км от очагов возгорания, экономически невыгодно и разорительно для региона.

В Первопрестольной не принимают ссылок на то, что денег и техники нет. Должны были предотвратить, а если не можете, то органы начнут разбираться в нецелевом использовании бюджетных средств и последствия наступят всем понятные. Чиновники на местах это понимают и ждут указаний.

С другой стороны, если проблема разрастается и ее скрыть уже невозможно, то нужно просить помощи из Центра и благодарить за нее.

В Москве тоже не бросаются сразу же заниматься проблемой. Бюрократический аппарат работает очень медленно, а если нужно выделение дополнительных средств, то здесь полный ступор. Все знают, что выделенные деньги будут разворованы на всем пути от Москвы до самых до окраин. И вся машина крутится на холостых оборотах, пока не последует высочайшее указание. Понятно кого. Отсюда постоянные проволочки с принятием адекватных мер.

И только когда проблема приобрела международный характер, и президент США Дональд Трамп позвонил Владимиру Путину, началось движение. Подключена армия с ее тяжелыми самолетами и теперь деньги никто не считает.

При этом специалисты отмечают, что таким образом пожары не потушить. Руководитель программы «Феникс», пожарный доброволец с 10-летним опытом и бывший сотрудник авиалесоохраны Анна Барне считает, что тушение пожаров самолетами непрофессионально и продиктовано паникой и иллюзиями. «Использование самолетов и вертолетов при тушении тайги весьма ограничено, потому что в условиях задымленности авиация не может быть использована, это смертельно опасно. Авиация обычно имеет только вспомогательное значение… до конца она никогда потушить не может, потому что огонь всегда забирается под камни, под корни, и, если потом его не дотушить, он все равно будет гореть». По ее замечанию, литр воды с самолета стоит как литр хорошего коньяка. Однако, кто считает деньги, если главный начальник распорядился привлечь авиацию и срочно погасить огонь в тайге.

В-третьих. Пожары и задымления городов совпали во времени с обострением ситуации в столице вокруг нерегистрации кандидатов оппозиции на выборах в Московскую городскую думу. Митинги и пикеты, столкновения с полицией и Росгвардией, принимающие все более ожесточенный характер, являются верными признаками наступления серьезного политического кризиса.

В регионах обычно внимательно следят за событиями в Москве. Там недовольства не меньше, чем в столице, а гораздо больше. Возникает опасность роста числа протестов. Пока они носят локальный характер, но никто не может поручиться, что они не соединятся. Уже во время протестов в Екатеринбурге весной прозвучали политические лозунги и требования. В Москве на несанкционированном митинге 27 июля их было уже больше. Негативный для власти тренд налицо. Важнейшая задача — не допустить соединения протестов.

В-четвертых. Пока в Сибири заняты задымлением городов и пишут петиции местной и центральной власти, их жителям не до московских протестов. Когда дышать нечем и приходится беспокоиться за здоровье детей как-то не до политики и московских проблем с регистрацией. Это на руку власти в центре, так как позволяет канализировать недовольство на местных чиновников. Последними всегда можно пожертвовать в случае обострения ситуации. Так что Москве из политических соображений не нужно было спешить с тушением пожаров. Было представление, что в столице недовольные пошумят, наиболее ретивых изолируют и тем дело кончится.

Похоже, что здесь кроится серьезный просчет, так как протесты не затихают и в ближайшее время следует ожидать их дальнейшего обострения, а пожары так или иначе тушить пришлось.

В пылу борьбы с протестами российская власть не хочет задуматься о ближайших последствиях пожаров. Об этом в «Новой газете» сказал    руководитель противопожарного отдела Greenpeace России Григорий Куксин.

Первое. Происходят масштабные выбросы парникового газа: углекислый газ, который был поглощен растениями, во время горения снова попадает в атмосферу.

Второе. Одновременно с этим черный углерод или сажа с сибирских пожаров летит на север и оседает на льдах в Арктике, на Северном полюсе, на Новой Земле, на Шпицбергене… Лед, покрытый сажей, становится темным, солнечные лучи уже не отражаются, и это в разы ускоряет скорость таяния льда.

Третье. Таяние мерзлоты вызывает выбросы метана, а он еще более сильный парниковый газ с точки зрения парникового эффекта. Все эти три явления ускоряют изменение климата, а это создает условия, когда все более вероятны пожары. Мы сейчас закладываем проблему для наших детей. Гореть дальше будет сильнее, потому что мы не тушим сейчас.

Это уже проблема всей планеты, а не только российской тайги. Похоже, что в Москве об этом не думают.