Отдать Владимира Путина под суд за военные преступления. Таково требование одного юриста, пишет The New York Times.

Адвокат по правам человека Джеффри Робертсон утверждает, что даже заочный суд будет иметь эффект и сможет подтвердить международное право.

«Франкленд» — это тюрьма строгого режима на северо-востоке Англии, где содержится печально известный заключенный — бывший президент Либерии Чарльз Тейлор. Он отбывает там 50-летний срок за «пособничество и подстрекательство, а также планирование некоторых из самых чудовищных и жестоких преступлений, зафиксированных в истории человечества» во время десятилетней гражданской войны в Сьерра-Леоне, которая началась в 1991 году.

Один юрист сыграл решающую роль в осуждении Тейлора — это Джеффри Робертсон, австралийский адвокат по правам человека. Он помог создать Специальный суд по Сьерра-Леоне (учрежденный правительством Сьерра-Леоне и Организацией Объединенных Наций) и был в нем апелляционным судьей.

Теперь Робертсон взялся за гораздо более могущественного лидера — президента России Владимира Путина. В своей новой книге «Суд над Владимиром Путиным» Робертсон требует привлечь его к ответственности за начало конфликта в Украине в феврале 2022 года по признаку агрессии — применения одним государством вооруженной силы против суверенитета, целостности или независимости другого.

«Воинственность Путина и его ядерная мощь делают реальный суд над ним маловероятным в обозримом будущем», — признает Робертсон в своей книге. Поэтому он предлагает судить Путина заочно — «если альтернативой является отсутствие судебных процессов вообще».

Среди клиентов Джеффри Робертсона — писатель Салман Рушди, военный корреспондент Washington Post Джонатан Рэндал и основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж. В телефонном интервью адвокат объяснил, почему он так решительно настроен увидеть Путина на скамье подсудимых.

— Что подтолкнуло вас к написанию этой книги?

— Наследие Нюрнбергского процесса 1945 года над высокопоставленными нацистами. Нюрнбергский процесс установил, что лидеры, ответственные за сотни тысяч смертей, будут привлечены к ответственности в этой жизни, скорее, чем уйдут в историю или в загробный мир.

— Вторжение Путина 24 февраля 2022 года было настолько очевидным нарушением закона против агрессии, определенного Международным уголовным судом, что мне захотелось довести дело до конца, применить Нюрнберг и посмотреть, что из этого получится.

— Как это будет работать?

— Шансов мало, и я первым признаю, что шансов мало, но как знать. Было одно восстание против Путина, которое не увенчалось успехом. Если бы лидер российских наемников Евгений Пригожин дошел до Москвы и потревожил его, кто знает?
Может быть, Путин будет свергнут. Возможно, армия отправит его в отставку. Может быть, он закончит как президент Сербии Слободан Милошевич. Никто не думал, что Милошевич окажется на скамье подсудимых в Международном уголовном суде в Гааге, но его обменяли на ослабление санкций.

— Если Путина не будет на скамье подсудимых, какое влияние окажет суд над ним? Как он привлечет внимание международной общественности?

— Если трибунал будет работать под эгидой ООН, если в его состав войдут судьи из влиятельных стран, не вовлеченных в процесс иным образом, если он представит авторитетное изложение фактов и закона, и если обеим сторонам будет позволено аргументировать свою позицию, то это будет важное решение. Оно будет иметь авторитет, и в этом случае международное право может быть подтверждено.

Не думаю, что Путин мог бы сказать очень много. У нас есть телевизионная съемка его танков, движущихся к Киеву. Мы точно знаем, что он сделал, что приказал.

— Вы пишете, что судить его заочно лучше, чем не судить вообще.

— Да, это лучшее, что мы можем сделать. Суд над Путиным будет публичным. Приговор будет ясным и осуждающим.

— Трибунал, который судил Чарльза Тейлора, бывшего президента Либерии, и в котором вы принимали активное участие, кажется, является шаблоном для того, что вы хотели бы видеть в отношении Путина, не так ли?

— Да, безусловно. Суд в Сьерра-Леоне часто упоминается в качестве примера того, какой суд можно было бы создать для Путина.

— Каково было создавать этот трибунал?

— Я ездил в Сьерра-Леоне, и было нелегко создать суд в стране, где люди все еще воюют. Это была трехсторонняя война, и нам удалось привлечь к ответственности все три стороны. Мы взяли провокатора Чарльза Тейлора, который до сих пор находится в тюрьме.

Некоторые считают его самым успешным трибуналом ООН. Я принимал самое активное участие в его создании, установлении правил работы суда и следил за его работой в течение первых пяти лет. Это был очень тяжелый опыт работы в руинах страны, которая была самой бедной в мире и так сильно пострадала от гражданской войны.