В русском языке порядка 200 тыс. слов иностранного происхождения, что составляет около 15% его словарного состава. Если внимательно посмотреть, то это, кто бы мог подумать, самые употребляемые слова.

Например, biups — блюдо, lekinon — лечить, kaupon — купить, wein — вино и, наконец, просто ужас для пуриста, hlaifs — хлеб, и совсем ужас-ужас, отсюда прямая дорога к английскому — loaf. Все это слова не славянские и даже не праславянские, а заимствованы из готского или пришли через него. И как теперь настоящему русскому патриоту есть этот самый хлеб? Если подумать откуда он появился в русском языке, пусть и очень давно, то кусок хоть белого, хоть цельнозернового, в горле может застрять с соответствующими последствиями.

Вообще борьба с иностранщиной в языке почетная обязанность каждого русского патриота. Причем давняя и каждый раз она начинается и несет в себе большой политический заряд. Тут в самый раз вспомнить, что слово патриот, как и партизан, тоже не русские, а заимствованы. Если оглядеться вокруг, то великий и могучий страшно засорен этой иностранщиной. Причем она приникла так далеко, что даже в армии все иностранное.

Все эти лейтенанты, сержанты, майоры, генералы пришли из ненавистного Запада. С капитаном несколько сложнее, но изгнать просто необходимо. Происходит от латинского caput – голова. Пришло в русский язык из немецкого Hauptmann, в польском уже стал hetman. И в таком виде перешел в украинский. А этого уже никак нельзя терпеть. Даже намек на гетманов надо сразу запрещать и выжигать каленым железом.

Герой романа Александра Солженицына «В круге первом» Дмитрий Сологдин иностранных слов старался не употреблять и даже слову сфера предпочитал исконно русское, как ему казалось, ошарий, а копировщицу называл прозрачно-обводчицой. В те времена для ручного копирования чертежей тушью или карандашом использовалась калька — плотная, тонкая, прозрачная бумага. Ее изобрели в начале XVII века в Германии для архитекторов и инженеров, которые нуждались в таком материале. Не зря не любил эти слова Сологдин, так как калька слово французское caique — копия, подражание.

Даже soldato — солдат слово итальянское и в чем-то сродни наемнику. Ведь нанявшийся воевать получал одно soldo (сольдо), что с конца XIII века составляло 1/140 часть 3,5-граммовой золотой монеты цехина. Так в средневековой Италии стали называть наемников, потому что вкладывали в это название понимание слишком малой ценности их жизни. Как это похоже на то, что сейчас происходит на фронтах Украины, где целые подразделения российской армии кладутся часто в безрезультатных мясных штурмах.

Вернемся к иностранщине в русском языке. Перечислять все заимствования не будем, но для наших целей отметим два момента. Слова лошадь, арбуз, стакан, хозяин являются тюркизмами, а вот слово скамья греческого происхождения.

И тут мы упираемся в слово банк, которое происходит от итал. banco — скамейка, стол. В итальянской Генуе с XII века менял начали называть bancherii — банкирами, так как валютные (опять итальянское слово valuta — стоимость, монета) менялы производили свои операции за особыми столами или на скамьях, поставленных на городской площади. Если следовать логике гонителей иностранных слов, то Центральный банк следует немедленно переименовать в Центральную скамейку или Центральный стол России, а банкиров называть исконным словом менялы. Представляю их восторг по такому поводу. Не ясно, что делать со скамейкой и ее греческим происхождением, но что-то придумают.

Вообще, есть языки очень восприимчивые к заимствованиям. Например, типичное английское выражение my husband was born in a remote village; his dad was a basket weaver — мой муж родился в глухой деревне; его отец был ткачом корзин.

В нем husband — древнескандинавское, remote — латинское, village — французское, my was born in; his was a weaver — саксонские, dad, basket — кельтские. И где тут, собственно, сам английский язык? Диву даешься, как с такой иностранщиной до сих пор нормально общаются между собой англичане с американцами, канадцами и прочими австралийцами с новозеландцами.

И, наконец. Как быть со словом президент. Происходит от лат. praesidens, в родительном падеже praesidentis — сидящий впереди, отсюда президиум. Можно, конечно, заменить его прямым переводом, но навряд ли Путин согласится.

Отметим одну особенность уже политического свойства. Как только в стране, в нашем случае России, поднимает голову реакция, то сразу начинается пуризм (лат. purus, чистый) — преувеличенное стремление к чистоте литературного языка.

В 2014 году комитет Государственной думы по культуре рекомендовал принять в первом чтении законопроект о штрафах за неоправданное использование иностранных слов при публичном распространении информации на русском языке. Согласно законопроекту, во время публичного выступления на русском языке использование иностранных слов, имеющих русский аналог, будет караться штрафом.

И вот, как говорится, время пришло. В октябре прошлого года правительство внесло в Государственную думу законопроект о защите русского языка от иностранных слов. В феврале 2023 года нижняя палата приняла закон, запрещающий использование иностранной лексики в фильмах, спектаклях и СМИ. Запрет также охватывает официальные документы, географические названия и предвыборные кампании.

Со своей стороны правительство утверждает план мероприятий на 2024–2026 годы по реализации основ государственной политики, направленной на сохранение и укрепление «традиционных духовно-нравственных ценностей» (Распоряжение правительства России №1734-р). В документ вошел пункт о противодействии «излишнему» использованию иностранных слов.

Бороться с иностранными словами станут в «публичном пространстве, произведениях литературы и искусства, средствах массовой информации, образовательной и просветительской деятельности». Реализовывать распоряжение будут разные министерства и исполнительные органы субъектов России. Им также поручено до первого квартала 2025 года определить критерии «излишнего» применения иностранной лексики.

Перед этим с предложением ограничить использование иностранных слов выступила председатель (не будем использовать англицизм спикер) Совета Федерации Валентина Матвиенко. «Меня просто коробит то, что происходит с нашим русским языком. Когда на правительственном уровне говорят «кешбэк». Не понимают пожилые люди, что такое кешбэк. Почему нельзя использовать российский аналог — возврат денег?».

Проблема в том, что выражение амер. cash back, англ. cashback — возврат наличных денег имеет еще ряд функций. В розничной и интернет-торговле кешбэк — это отсроченная скидка, возвращаемая клиенту по истечении периода, отведенного на обмен/возврат и чаще всего не в виде наличных денег, а приобретением каких-то товаров иногда по сниженным ценам. В банковской сфере кешбэк — программа лояльности, стимулирующая клиента осуществлять покупки посредством пластиковой карты.

По всему выходит, что не о пожилых людях так печется председатель Матвиенко, а неприятие у нее вызывает англо-американское происхождение термина.

Есть еще одна причина определенной распространенности иностранных слов. Язык стремится к экономии и краткости. Возврат денег — два слова, а кешбэк — одно. Не случайно англичане пишут два слова слитно. Это соответствует ритму произношения, когда слова в речи сливаются, что находит отражение в написании.

Или возьмем выражение секонд-хенд (от англ. second hand — вторая рука). Русский аналог — бывший в употреблении. Три слова заменяются двумя, что более удобно.

Слово компьютер является производным от to compute, computer, которые переводятся как «вычислять», «вычислитель». Английское слово, в свою очередь, происходит от латинского computāre — вычислять.

Попытки, в частности, во Франции заменить английское слово своим ordinateur успехом не увенчались. Термин компьютер имеет много значений и не является простым вычислителем, а выполняет с каждым днем все больше функций. К тому же компьютерные науки не тождественны вычислительным наукам, что очевидно. Так что, избавиться от компьютеров в языке не получится при всем неприятии всего англо-американского.

В начале XIX века был такой языковед Александр Шишков. Гонитель из языка всего иностранного. Будучи министром народного просвещения, он прославился дремучим цензурным уставом. И никто бы о нем не вспоминал, если бы Александр Пушкин не упомянул его в своем романе «Евгений Онегин». Описывая встречу на балу Онегина и Татьяны, поэт характеризует ее

Все тихо, просто было в ней,

Она казалась верный снимок

Du comme il faut… (Шишков, прости:

Не знаю, как перевести.)

Можно ли себе представить, что Пушкин, писавший стихи на французском языке, не мог перевести du comme il faut — камильфо, т.е. соответствующий правилам светского приличия. Скорее всего поэт иронизировал над попытками пуристов типа Шишкова запретить иностранные слова.

В конце 1940-х гг. в СССР началась борьба со всем иностранным в быту, науке и культуре. Дошло до того, что вносились предложения заменить слова вольтметр напряжеметром, а амперметр — токометром. Изгонялись пирожные: наполеоны заменялись слоенными, эклеры — трубочками с кремом и т.д. Кто-то даже заменял фамилию Эйнштейн прямым переводом Однокаменщик.

И вот история сделала ход по спирали. Снова изгоняются иностранные слова и особенно англицизмы. Снова идут против течения. В силу ряда причин английский язык занимает лидирующие позиции и бороться с этим совершенно напрасно.

Чиновники что-то запретят, отчитаются перед вышестоящими и на этом дело закончится.

Язык живет дольше, чем политический режим, пытающийся в нем что-то запрещать и что-то разрешать. Так будет и на этот раз.

Путины приходят и уходят, а законы лингвистики остаются.