Казахстан, Узбекистан и Туркменистан назначили послов в Республике Кипр, сигнализируя о сдвиге в региональной расстановке сил, который бросает вызов кипрской политике Анкары. Об этом сообщает турецкая служба BBC (BBC Türkçe).

Этот шаг был предпринят после того, как три члена Организации тюркских государств (ОТГ) во время саммита с Европейским Союзом в Самарканде 4 апреля обязались соблюдать резолюции 541 и 550 Совета Безопасности ООН, осуждающие провозглашение в 1983 году Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК).

Казахстан первым объявил о своем решении в январе, договорившись с Кипром об обмене послами и открытии посольств.

Узбекистан аккредитовал своего посла в Италии на Кипре в декабре 2024 года, что стало первым подобным дипломатическим назначением на остров с момента установления отношений в 1997 году.

Туркменистан последовал за ним 31 марта, также аккредитовав своего посланника в Италии на Кипре.

Дипломатические шаги были завершены в преддверии саммита ЕС-Центральная Азия, который проходил 3-4 апреля в Самарканде под патронажем президента Узбекистана Шавката Мирзиёева.

На саммите, в котором приняли участие председатель Комиссии ЕС Урсула фон дер Ляйен и председатель Европейского совета Антонио Кошта, особое внимание уделялось укреплению институциональных, экономических и торговых связей.

На саммите присутствовали лидеры Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана. Этот формат ЕС рассматривает как краеугольный камень своей стратегии по углублению связей с Центральной Азией на фоне войны России в Украине и растущего влияния Китая.

ЕС пообещал выделить 12 миллиардов евро на инвестиции в регион и объявил о планах по расширению партнерских соглашений с Узбекистаном и Таджикистаном.

В совместной декларации, опубликованной в ходе саммита, подчеркивается уважение суверенитета и территориальной целостности и подтверждается поддержка резолюций ООН, выступающих против признания ТРСК.

BBC Türkçe отмечает, что заявление фактически связывает будущее сотрудничество с соблюдением этих принципов, согласуя позиции трех тюркских государств с позицией ЕС и ООН по кипрскому спору.

Турция, выступающая за двухгосударственное решение на острове, официально не отреагировала на заявление.

Анкара вышла из поддерживаемых ООН переговоров по воссоединению после провала саммита в Кран-Монтане в 2017 году и с тех пор настаивает на международном признании ТРСК.

В 2021 году турецкие чиновники способствовали получению ТРСК статуса наблюдателя в ОТГ, а лидер Эрсин Татар был приглашен в качестве почетного гостя на саммит 2024 года в Бишкеке.

Этот шаг вызвал критику со стороны ЕС и Республики Кипр, которые опасались, что рост турецкого влияния в Центральной Азии может привести к признанию ТРСК.

Министерство иностранных дел Анкары и Совет старейшин ОТГ, в который входит бывший премьер-министр Турции Бинали Йылдырым, хранят молчание по поводу последних событий.

Оппозиционные партии Турции подвергли критике отсутствие реакции со стороны высокопоставленных турецких чиновников.

Интересно, с чем связано подобное решение руководств Казахстана, Узбекистана и Туркменистана? Может, с обещанием Евросоюза выделить 12 миллиардов евро на инвестиции в регион? Стоит ли это выражения ими четкого отношения к проблеме Северного Кипра? И как этот шаг может отразиться на будущем, на единстве Организации тюркских государств?

Своим мнением на этот счет поделились с «Зеркало» эксперты из стран Центральной Азии (ЦА).

Профессор эконометрики, член Нью-Йоркской академии наук, эксперт Фонда парламентаризма Казахстана Нурлан Мунбаев:

— Обещание ЕС выделить 12 млрд евро на инвестиции в Центральную Азию, объявленное на саммите в Самарканде, явно сыграло роль. Для региона, стремящегося диверсифицировать экономические связи и снизить зависимость от России и Китая, сотрудничество с ЕС — привлекательная перспектива. Поддержка резолюций ООН по Кипру может быть «жестом доброй воли» для укрепления доверия с Брюсселем.

Казахстан, Узбекистан и Туркменистан исторически балансируют между крупными игроками (Россия, Китай, Турция, Запад). Их шаг отражает стремление не связывать себя исключительно с турецкой повесткой, особенно в конфликте, где позиция Анкары противоречит международному консенсусу (ЕС, ООН).

Укрепляя связи с Центральной Азией, ЕС, вероятно, акцентировал необходимость соблюдения принципов суверенитета и территориальной целостности, что напрямую связано с кипрским вопросом. Для трёх государств это могло стать условием для доступа к инвестициям и институциональному партнёрству.

Назначение послов и поддержка резолюций ООН — это косвенное непризнание ТРСК, хотя и не прямое заявление. Однако для Турции даже такой шаг — вызов, так как Анкара десятилетиями добивается легитимации ТРСК. Это показывает, что Центральная Азия готова жертвовать тюркской солидарностью ради прагматичных интересов.

Если ранее члены ОТГ избегали открыто критиковать турецкую позицию по Кипру, то теперь они формально присоединились к осуждению сепаратизма ТРСК. Это ограничивает возможности Турции лоббировать признание ТРСК через ОТГ.

ОТГ позиционируется как платформа тюркского единства, но действия Казахстана, Узбекистана и Туркменистана демонстрируют приоритет национальных интересов над идеологической солидарностью. Это создаёт прецедент, когда члены организации действуют вопреки ключевой позиции Турции.

Пока Анкара хранит молчание, но внутриполитическая критика (со стороны оппозиции) может вынудить Эрдогана занять более жёсткую позицию. Возможны попытки давления на партнёров через экономические или дипломатические каналы, особенно в рамках ОТГ.

Если другие члены ОТГ (Азербайджан, Кыргызстан) последуют примеру трёх государств, организация рискует превратиться в «клуб дискретных интересов», а не в единый блок. Это ослабит её влияние, особенно на фоне конкуренции с ЕС и Россией за влияние в Центральной Азии.

Центральная Азия всё активнее вовлекается в европейские проекты, что может привести к переформатированию региональных альянсов. Для ЕС это шанс создать «буфер» против российского и китайского доминирования.

Анкара, вероятно, усилит дипломатическую активность в ОТГ, чтобы предотвратить дальнейшие «отклонения» от своей линии. Возможны новые инициативы по интеграции тюркских стран (например, военно-техническое сотрудничество), чтобы компенсировать растущее влияние ЕС.

Пока ЕС и Турция сохраняют противоположные позиции по статусу ТРСК, страны Центральной Азии будут вынуждены лавировать, балансируя между экономическими выгодами и лояльностью к Анкаре.

Решение Казахстана, Узбекистана и Туркменистана — это прагматичный ответ на геополитическую конъюнктуру, где обещания ЕС перевешивают риски испортить отношения с Турцией. Однако такой шаг ставит под вопрос единство ОТГ и может спровоцировать долгосрочные изменения в расстановке сил в тюркском мире.

Туркменский аналитик, директор информационного агентства «Хроника Туркменистана» Фарид Тухбатуллин:

— Попытки стран ЦА лавировать между интересами России, Китая и в какой-то мере Турции ведутся не первое десятилетие. Конечно, война в Украине повлияла на то, что постсоветские страны с опаской смотрят на политику страны-агрессора.

Но турбуленцию во внешнеполитическую ситуацию на международной арене, на мой взгляд, внесла команда Трампа.

Встреча министров иностранных дел стран Центральной Азии с вице-президентом Европейской Комиссии Каллас в Ашхабаде была запланирована на 4 марта. Потом внезапно, без указания причин и объявления новой даты встречи, она была перенесена. Встреча в итоге состоялась, но три недели спустя.

Можно предположить, что ЕС решил работать самостоятельно, без согласования своих действий с США. ЦА действительно важный регион на континенте и задача привлечь его к сотрудничеству понятна.

12 млрд, конечно, важный аргумент для трех стран региона. Но сейчас для Казахстана, Узбекистана и Туркменистана важнее разложить яйца по максимально возможному числу надежных корзин.

Назначение послов этих стран на Южном Кипре несущественно повлияет на их взаимоотношения с Турцией. Во-первых, они и ранее не признавали суверенитет северной части острова, и назначение послов «по совместительству» практически ничего не меняет. Во-вторых, в самой Турции в эти дни турбулентность, и назначение послов из ЦА, не самая неприятная для правительства Эрдогана вещь.

И думаю, что это решение властей стран ЦА не бросает вызов кипрской политике Анкары.

Что касается Туркменистана, страна не входит полноценно в Организацию Тюркских государств, как не входит и в Организацию Договора о коллективной безопасности. На некоторых мероприятиях она может поучаствовать в качестве наблюдателя. Считается, что таким образом она демонстрирует свой нейтралитет.

Решение по послам (по пожеланию ЕС) — это не стратегия стран ЦА, а сиюминутное реагирование, в соответствии с текущим моментом.

Казахский политолог Казбек Бейсебаев:

— Иногда бывают моменты, когда нужно просто отмолчаться. Но, как мы видим, руководства тюркоязычных республик Центральной Азии решили соблюдать резолюции Совета безопасности ООН в отношении Турецкой Республики Северного Кипра и, таким образом, демонстративно придерживаются единой позиции в этом важном для Турции вопросе. Безусловно, это идёт вразрез политике Анкары.

Возможно, это как-то связано с желанием стран региона получить инвестиции на сумму 12 миллиардов евро, которые обещал выделить Европейский Союз. Как бы то ни было, но это факт, который бросает тень на солидарность тюркоязычных государств.