Какова суть войны между Израилем и Ираном?

Эта война — не операция, не эпизод и не инцидент. Это системный и решительный ответ на экзистенциальную угрозу. Израиль не может и не будет ждать, пока иранские аятоллы нажмут на ядерную кнопку. Мы имеем дело не просто с государством, а с режимом, который строит свою идеологию на уничтожении Израиля. Он не скрывает этого — он говорит об этом открыто, не один год, и не только в пропаганде, но и в военных планах.

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху ясно заявил: Израиль поставил новую цель — не только остановить ядерную программу, но и, если будет необходимо, ликвидировать всю военную и политическую инфраструктуру, стоящую за ней. В последние дни звучали также недвусмысленные сигналы: в случае продолжения конфликта Израиль не исключает устранения верховного лидера Али Хаменеи. Не из мести, не из идеологии, а как логическое завершение цепочки: если ты угрожаешь физическому существованию Израиля, ты становишься военной целью.

Нетаньяху подчеркнул, что удары уже отбросили ядерную программу Ирана на пять-семь лет назад. Но этого недостаточно — потому, что если оставить режим на месте, он просто начнёт с нуля. Вот почему Израиль рассматривает возможность разоружения Ирана не только как технологическую задачу, но и как миссию освобождения региона от ядерного шантажа.

Мы не боремся с иранским народом. Мы боремся с теми, кто делает заложником весь Ближний Восток — от Тегерана до Бейрута и от Саны до Дамаска.

Можно ли было добиться этого без внутренней поддержки в Иране?

Нет, и это один из ключевых элементов успеха операции.

Израильская разведка, в первую очередь «Моссад», провела беспрецедентную по масштабам и точности операцию — не только техническую, но и агентурную. Благодаря поддержке внутри Ирана, которая включает в себя представителей оппозиции, отдельных командиров, бывших военных, и даже простых граждан, удалось установить точную конфигурацию всей военной структуры. Эти люди рисковали, но понимали: помогая Израилю, они дают шанс собственному будущему.

Среди первых ликвидированных объектов были ключевые командные центры в Исфахане, инфраструктура уранообогатительного комплекса в Натанзе, передвижные ПВО-радарные платформы, штабы КСИР и центры управления дронами. Также были устранены как минимум девять высокопоставленных фигур в иранской военной и научной иерархии. Без этой точной информации, поставленной изнутри, эти удары были бы невозможны или стоили бы Израилю гораздо дороже.

Сегодня израильская армия и разведка действуют на основе симбиоза: технологического превосходства и глубокой внутренней осведомлённости. Это не классическая война. Это хирургическая кампания по устранению тех, кто строил атомную бомбу под лозунгом «Смерть Израилю».

Можно ли ожидать скорого окончания войны? Какие условия для этого есть?

Скорое окончание возможно, но не на условиях Ирана. Оно возможно, если и только если иранское руководство осознает, что проиграло технологически и стратегически. Сегодня уже очевидно: инфраструктура ядерной программы разрушена, проект отброшен минимум на пять лет, многие ведущие учёные ликвидированы, лаборатории уничтожены, а логистические маршруты рассекречены.

Если в Тегеране поймут и примут этот факт — у них появится шанс выйти из ситуации с минимальными репутационными потерями. Это крайне важно для региональной ментальности: на Ближнем Востоке нельзя проиграть и признать это открыто, но можно изменить риторику и перейти к экономической повестке, полностью избегая упоминаний о поражении. Израиль это понимает. Если иранцы выберут путь развития — экономика, интеграция, торговля, инфраструктура — никто в регионе не будет напоминать им о том, что когда-то они пытались сделать бомбу.

Но именно непонимание психологической структуры Востока делает позицию Запада столь неэффективной. В Вашингтоне и Брюсселе всё ещё верят, что достаточно подписать бумагу и проблема исчезнет. В Тегеране считают иначе: давление — это унижение, а унижение требует ответа. Вот почему иранский режим предпочитает войну переговорам. Он не может сдаться — но может сделать вид, что выбирает путь развития. Если этот сценарий сработает — война может завершиться быстро. Если нет — Израиль продолжит уничтожать угрозу до конца.

Какова роль Азербайджана в этом уравнении?

Азербайджан — наш друг, стратегический партнёр и важный элемент регионального баланса. Израиль видит в Баку не просто союзника, но проводника нашей дружбы с арабским миром. Именно благодаря авторитету Азербайджана в мусульманском мире, ряду государств Персидского залива стало легче воспринимать Израиль не как врага, а как соседа, с которым можно сотрудничать.

Хотя Азербайджан прямо не участвует в конфликте, мы чувствуем моральную поддержку — и со стороны правительства, и со стороны народа. Израиль это глубоко ценит. В такие моменты именно эта негласная солидарность играет ключевую роль: она даёт политическую устойчивость, создаёт международный контекст и укрепляет наш тыл.

Какие риски несёт Баку в нынешней ситуации?

Азербайджан находится в зоне потенциальной турбулентности. Потоки беженцев из северного Ирана могут начать усиливаться. Уже сейчас есть перемещения мирного населения из провинций, граничащих с азербайджанской территорией. Это требует готовности — логистической, санитарной и административной.

Информационные провокации со стороны Тегерана уже идут. Иран пытается изобразить Азербайджан как «союзника сионистов» и «виновника ударов». Это ложь, но она будет использоваться для внутренней мобилизации. Важно не поддаваться на эту провокацию и действовать прагматично, как всегда делал Баку.

Экономика региона также чувствует напряжение. Транспортные и энергетические маршруты — особенно через Прикаспийский регион — под наблюдением. Любая эскалация может повлиять на стабильность поставок, логистику и международные контракты.

Тем не менее, Израиль уверен: Азербайджан пройдёт этот этап достойно. Мы видим в этой стране точку баланса, разума и стратегической зрелости. И именно поэтому мы гордимся тем, что стоим плечом к плечу с Баку — не только как партнёры, но как настоящие друзья.

В чём практическая роль Азербайджана сегодня?

Голос Азербайджана слышен в регионе и за его пределами. Его позиция может стать мостом между Востоком и Западом, между умеренными арабскими столицами и Западом. Израиль будет только приветствовать, если Баку продолжит эту миссию.

Сегодня, когда регион стоит на краю трансформации, важно, чтобы такие страны, как Азербайджан, не оставались в стороне. Израиль убеждён: если Иран перестанет быть угрозой, появится новая архитектура безопасности — и Азербайджан займёт в ней ключевое место.

Юрий Бочарев, политический аналитик, публицист — специально для «Зеркало»