C 18 октября ограничения на военно-техническое сотрудничество с Ираном больше не действуют. Теперь Тегеран может продавать и покупать любое необходимое вооружение у любого источника без ограничений.

«С сегодняшнего дня все рестрикции в отношении передачи вооружений, связанной с этим деятельности, а также в отношении предоставления финансовых услуг Ираном и Ирану, а также все запреты, касающиеся въезда

в страну или транзита через территории стран-членов ООН, прежде введенные в отношении ряда иранских граждан и военных официальный лиц, автоматически перестают действовать», — говорится в сообщении МИД ИРИ.

В рамках реализации Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе от 2015 года Тегеран обязался установить ограничение на исследования, технологии и материалы, которые могут быть использованы для создания ядерного оружия. Администрация Дональда Трампа в 2018 году вывела США из СВПД. Спустя год Иран объявил о поэтапном сокращении своих обязательств по ядерной сделке.

В рамках СВПД действовало оружейное эмбарго — ограничительный режим на поставки вооружений Ирану. Действие этого режима истекло 18 октября, после чего Иран может закупать вооружения без согласования с Совбезом. Американцы считают, что это приведет к значительной дестабилизации региона. Но в итоге за продление оружейного эмбарго выступили только сами США и Доминиканская Республика. Против — Россия и Китай, остальные 11 членов СБ воздержались.

18-го же октября США заявили, что готовы применить санкции к любому лицу или организации, которые способствуют поставкам, продаже или передаче оружия Ирану или из него, заявил госсекретарь США Майк Помпео.

«Экспорт определенных видов обычных вооружений Ирану — это нарушение резолюции Совета безопасности ООН 1929, закупка любых вооружений или связанных с ними материальных средств из Ирана является нарушением резолюции 1747. США готовы использовать свои полномочия для введения санкций в отношении любого лица или организации, которое будет материально способствовать поставке, продаже или передаче обычных вооружений в Иран и из Ирана, а также против тех, кто предоставляет техническую подготовку, финансовую поддержку, услуги и другую помощь, связанную с вооружениями», — говорится в заявлении Госдепартамента.

Хотя вряд ли это остановит такие страны как Россия, Китай. Потому что с точки зрения международных норм Иран абсолютно в своем праве, согласно условиям «ядерной сделки» 2015 года.

Но вопрос — к чему может привести такая свобода для Ирана в региональном смысле? Тут еще интересно, чем это может угрожать странам Кавказа, в частности, Азербайджану? Учитывая карабахские события, гипотетически Тегеран может начать военные закупки и сосредотачивать их вдоль нашей границы. Чревато ли это чем-то в будущем?

Эти вопросы комментирует для # Володимир Копчак, руководитель Южнокавказского филиала украинского Центра исследований армии, конверсии и разоружения (Тбилиси):

— В контексте отмены эмбарго на импорт и экспорт вооружений из Тегерана уже звучат сигналы о готовности сразу «включиться в процесс». С одной стороны, напрашивается сценарий, когда Иран постарается ускориться и максимально использовать геополитическое зависание Вашингтона в связи с президентской кампанией. Но я всё же думаю, что Тегеран вне рамок риторики попытается сыграть на длинную перспективу, формируя новые, если не союзные конструкции, то более удачные позиции для дальнейшего торга с США – кто бы ни стал хозяином Белого Дома. Поставки вооружений – это, безусловно, важно, но есть и провисшая под многолетними санкциями экономика, и протесты общества, и, в конце концов, свой президентский «транзит» в 2021 году.

Да, Иран сегодня не может дистанцироваться от эскалации на карабахском фронте, боевые действия идут непосредственно у его границ. Напомню, что на заре конфликта Тегеран в начале 1990-х пытался играть активную и реально посредническую роль в урегулировании. Тогда, правда, ничего из этого не вышло. Можно, к примеру, вспомнить ирано-азербайджанский проект гидроэлектростанции «Худаферин», который, как когда-то давно предполагалось, должен был дать импульс к деоккупации Карабаха. А сегодня уже фронт диктует, что деоккупация обязана ускорить реализацию этого проекта…

В последние годы Иран по совокупности причин был вынужден мириться с единоличной ролью Кремля в арбитраже и менеджменте Карабаха. В то же время, Тегеран всегда был категорически не заинтересован в перекосах в пользу одного из региональных игроков (привет «миротворческой» инициативе Лаврова) или появлении на «карте Карабаха» внерегиональных центров силы. И сейчас в Иране попросту не могут не замечать пошатнувшиеся в пользу Анкары некогда монопольные позиции Москвы.

В свете снятия оружейного эмбарго для Ирана и его возможном влиянии на войну за Карабах речь стоит вести, конечно же, об иранском экспорте в интересах Армении. Иран с самого начала нынешнего обострения обеспечивал транзит российского «военторга» для Еревана.  Думаю, и сейчас на фоне публичной поддержки Тегераном территориальной целостности Азербайджана этот канал поставок до конца не свёрнут. Другой вопрос, что его масштабы и до урезания вряд ли могли существенно повлиять на ситуацию на фронте. Как и, к примеру, российские поставки пассажирскими самолетами.

Думаю, что Тегеран намерен очень взвешенно подходить к перспективе наращивания своего экспорта в зону карабахского конфликта, будучи заинтересованным в сохранении рабочих отношений и с Ереваном, и с Баку. Помня, например, про «свой Азербайджан» на северо-западе страны. Скрытно провернуть что-то существенное уже вряд ли выйдет. Тегеран пока не обращает внимания на потуги Кремля придать войне за Карабах межрелигиозный характер (что логично в свете уж очень «нелинейной» логики Кремля по формированию ситуативных союзов). Так же как и на «антитеррористические» инициативы Москвы.

К сожалению, вероятность прямого вмешательства Тегерана в конфликт нельзя считать нулевой. Для этого Иран уже достаточно вооружен и без дополнительных закупок. Усиление приграничной группировки оправдано непосредственной близостью боевых действий. Масштабное же вмешательство Ирана будет означать «сириизацию» войны за Карабах. Это самый трагичный сценарий для региона. Надеюсь, что пока все прямо или косвенно заигранные в конфликт стороны а) понимают масштабы последствий, б) сохраняют инструменты для недопущения такого сценария…