Ветеран Первой Карабахской войны, известный азербайджанский спортсмен, тренер сборной Азербайджана по водному поло на Исламских играх – 2017, ныне старший преподаватель кафедры физической культуры и спорта Бакинской высшей школы нефти Петр Анатольевич Кувшинов — человек необычной судьбы.

Истинный сын своего народа, настоящий герой, во время начала боевых действий в Карабахе, он, не раздумывая отправился защищать свою Родину от армянских оккупантов. Записался в 1992 году добровольцем из Хатаинского военкомата, того самого, откуда, на тот момент, ровно 50 лет назад, в 1942, ушел защищать родной Азербайджан его дед – «тезка» — Петр Кувшинов. Дедушке нашего героя не повезло – с фронта Великой Отечественной Войны он так и не вернулся, был признан без вести пропавшим.

Петр Кувшинов – младший, получив два серьезных ранения, невзирая на проблемы со здоровьем, из госпиталя рвался в Карабах и воевал до последнего.

А в прошлом году, 63-х летний герой, отдыхая с семьей на морском побережье, после 12 – ти курсов химиотерапии вследствие перенесенного онкологического заболевания, вопреки запретам врачей заходить в море, ринулся спасать тонущую семью. И спас! О героическом подвиге Петра Кувшинова рассказали многие СМИ, а сам он, с присущей ему скромностью лишь вымолвил: «Это был мой долг. По другому я никогда не смогу».

Об ужасах войны 90-х, о радости победы в 2020, и о своем жизненном кредо, Петр Кувшинов рассказывает в эксклюзивном интервью #:

— Имя «Петр» пришло в русский языке из греческого, и в переводе означает «Скала». Вы, как и ваш дед, сполна оправдали свое имя. В Азербайджане о вас слагают легенды… А каким вы были ребенком?

— Баламутом был. Со здоровьем были проблемы: мне еще не исполнилось и 5 лет, а я уже восемь раз переболел воспалением легких. Меня даже в детский садик из-за этого не хотели брать.  В начале 60-х вышел фильм «Человек – амфибия», посмотрев который, мой папа, показывая маме на меня, заявил: «А может у него тоже жабры!?». И меня отдали на плавание.  В виде исключения, кстати, так как в бассейн тогда записывали только с 8 лет.  Но я к своим восьми уже вовсю соревновался со старшими спортсменами.  С того самого времени все мои болезни как рукой сняло. Вода – это моя стихия, моя жизнь.  «Все, что человеку не хватает, вода даст, все, что у человека лишнее, она заберет», — это моя собственная формула, которую я вывел еще в юности. В 13 лет я понял, что в плавании мне скучно.  Хотелось что-нибудь «побоевее». И я перешел в водное поло.  Тоже вода, но совершенно иной ритм, да и по лицу можешь получить в любой момент. За час игры ватерполист теряет в среднем до 3 кг веса. В 15 лет я уже выступал за клуб  «Нефтчи» на чемпионате СССР, а в 16 меня зачислили в команду мастеров Высшей лиги. Рано создал семью, и в 21 год уже стал отцом.

— Как в вашей семье отреагировали на то, что вы добровольно ушли на фронт, защищать Карабах?

— Жена, конечно, переживала. Но она знала мой твердый характер, и что если я решил, то с пути не сверну. Дочке на тот момент было уже 13 лет.  И что интересно, моему отцу было столько же, когда дед ушел добровольцем на фронт.

— Помните свои ощущения, когда попали в Карабах?

— Очень хорошо запомнил первую ночь на фронте, в Агдере. Я вышел во двор, было темно, и в сумеречном свете мне показалось, что передо мной машина дров. Когда я приблизился, увидел, что это тела наших ребят…  Мы все шли героями, грудь вперед, но на войне все меняется. Нет, речь не о страхе. Там дни идут по – другому. Даже время тянется не так, как в обычной жизни. Мне было 35, я был командиром взвода, самый старший по возрасту в нашем легендарном 701-м батальоне. Оберегал молодых, как мог: бросал на задний план во время боев, лучший кусок  еды отдавал…

Наш батальон всегда был на передовой, нас направляли в самые горячие точки. Я побывал в 7  боевых зонах, — Муровдаг, Кельбаджар, Физули, Тертер… В 1993 году я получил первое ранение — пуля вошла мне в ногу и вышла, угодив в находящегося позади меня моего замкомвзвода Мусу Велиева, который погиб от полученного ранения. Я подлечился и снова вернулся на фронт. Принимал участие в Горадизской операции. Наша бригада освободила от армянской оккупации 5 населенных пунктов. В мае 1994 года в боях за село Сейсулан, в результате взрыва минометного снаряда я был тяжело ранен. Потерял сознание, осколок от снаряда размером три на полтора сантиметра  попал мне в область позвоночника. Идти я не мог, превозмогая боль, я полз, пока меня не увидел один из моих солдат. Он поднял меня и стал тащить на спине, а армяне  увидели и открыли по нам огонь. К счастью, нам удалось спастись. Непросто было нам тогда… Соотношение по пехоте в бою равнялось 9 к 1, пять к одному по технике и три к одному в артиллерии. Все преимущества у армян. Такая вот была разница. К тому же, на стороне захватчика воевало очень много наемников.

Во время боев мы не раз попадали в окружение. И в те моменты мне помогал спорт и моя прошлая жизнь. Будучи в команде мастеров, мы регулярно выезжали на сборы по физической подготовке в Кисловодск. Там высокогорье, нехватка кислорода, задыхаешься во время тренировки. Наш тренер поднимался на самую высокую точку и под его пристальным присмотром мы должны были бежать вверх по определенному маршруту. А для пловцов бег — это настоящая пытка, из-за того, что стопы по привычке постоянно тянутся внутрь.

Так вот, когда мы попали в окружение и уходили через реку в гору, а на улице февраль, мороз, я представлял, что на горе стоит мой тренер и кричит: «Кувшинов, не останавливайся, я все вижу!». Быть может это меня и спасло. Многие ребята в тот день замерзли… Я помог двоим, взвалил на свои плечи их оружие, чтобы облегчить им путь.

— Что было самое страшное на войне?

— Самое тяжелое – это ожидание боя.  Особенно последние 2-3 часа… Ты испытываешь страх, но не за свою жизнь, а за своих родных, думаешь,  что с ними будет, если тебя привезут мертвого. Но когда начинается бой, ты автоматически идешь вперед, и уже ни о чем не думаешь.

А самое страшное во время боя – это тоже не смерть. Самое страшное – чтобы солдаты не увидели в твоих глазах страх. Все смелые до сражения, а когда начинается бой, они, молодые, как птенцы смотрят на тебя.  И в этот момент  не дай Бог, чтобы в твоих глазах был страх, и они это увидят. Вот это позор на всю жизнь!

— Вы, как человек, прошедший войну, были в шаге от гибели, считаете, что остаться в живых – это судьба, или везение?

— Никогда не задумывался над этим.  Думаю, что все вместе, и везение, и судьба. Для себя я понял то, что если Бог решил оставить меня в живых, значит, я еще не выполнил свою миссию в этой жизни. Не просто же так меня оставили на этом свете. Пусть я и покалеченный, но смог же научить еще 1000 человек плавать…

— С каким чувством вы жили, вернувшись с войны?

— С чувством того, что рано или поздно справедливость восторжествует, и мы вернем свои земли. Это была моя мечта, с ней я засыпал и просыпался. Но я не хотел, чтобы были погибшие, так как понимал, что при атаке потери всегда в три раза больше, чем при обороне. Таков закон войны.

— А как встретили радостную для всего нашего народа весть о Победе?

— С восторгом и слезами на глазах. Надел свою форму, медали, спустился во двор. Люди фотографировались со мной, едва не подбрасывали меня в воздух! Это было неописуемо! Мы сразу стали созваниваться с боевыми товарищами, поздравлять друг друга, но после пары слов в трубке раздавалась тишина. Это были слезы… Радости нашей не было предела. Никто не ожидал, что наш Верховный главнокомандующий, президент Ильхам Алиев сможет вернуть Карабах за такой короткий срок. 44 дня. Это беспрецедентный случай в истории.

В этом году из-за пандемии нам, ветеранам, не разрешили принять участие в параде Победы. Но очень надеюсь, что в этом году мы сможем пройти колонной по площади Азадлыг!

— В настоящее время вы занимаетесь педагогической деятельностью. Какие советы вы даете своим студентам?

— Я всегда выстраиваю дружеские отношения с молодежью. Научить студентов плавать – это моя не первая цель, а вторая. Первая – воспитать в них достойных людей, привить патриотические чувства, любовь к Родине, уважение к родителям. Это – святое! Мужчина рождается защитником, который при необходимости должен защищать свой дом, свою семью, свою Родину. Так меня воспитывал мой отец, а моего отца – мой дед. Глядя на меня, мои студенты все это очень хорошо понимают. Я для них – любимый Петр муаллим! (смеется,  Авт.)

— Когда в прошлом году вы бросились спасать тонущих на пляже, вы уже лечились от последствий химиотерапии и врачи вам строго-настрого запрещали заходить в воду. Но героизм в вашей крови снова дал о себе знать…

— А как же, разве мог я поступить по-другому?! Да, у меня есть проблемы со здоровьем, осложнения в результате тяжелого лечения, кисти рук и стопы почти не работают.  Мы отдыхали с семьей на пляже, я сидел под зонтиком и словно предчувствовал беду. В тот день были большие волны, и сильное течение, в результате семью из трех человек с ребенком унесло далеко от берега. Я мгновенно ринулся в воду, на ходу снимая футболку и кепку. Первым спас ребенка, затем поплыл за женщиной, а ее уже унесло на метров сто от берега. Мне казалось, что я пробыл в море минут пять, а оказалось полчаса! Когда сам выбрался на берег, едва не потерял сознание. Отца тонувшего семейства спасти не удалось, прибывшие медики констатировали смерть от разрыва сердца в результате шока.

— У вас подрастает дочь, пойдет ли она по вашим стопам, и как относится к спорту?

— У меня две дочки, одна взрослая, ей 41, живет в Германии. К сожалению, моя первая супруга, с которой я прожил 34 года, скоропостижно скончалась. Я создал семью во второй раз и в 56 лет снова стал отцом. Моей жене на момент рождения дочки было 45 лет. Вот она для меня – настоящий герой! Нашей Кристине 8 лет, она вся в папу, обожает плавание и хочет стать тренером.  Я надеюсь, что увижу успехи своей маленькой дочки и буду гордиться ею!

— От души желаем крепкого здоровья и долгих лет жизни! Благодарим за интересную беседу!