На фоне пандемии в стране продолжается рост проблемной задолженности банкам. По данным Центробанка, объемы проблемных кредитов в первом полугодии этого года снова увеличились, достигнув на 1 июля 914,6 млн. манатов.

Это на 0,85% больше, чем на 1 июня, говорится в сводках регулятора. При этом проблемные долги увеличились на 2,4% по сравнению с началом года, а за последний год они сократились на 14,2%. По словам депутата Милли Меджлиса, эксперта Вугара Байрамова, сие означает, что по итогам июня прирост проблемных кредитов составил 7,7 млн. манатов.

«Хотя последствия пандемии сыграли особую роль в увеличении проблемных кредитов, дорогостоящая кредитная политика банков, а также кредитование без предварительной проверки платежеспособности клиентов в некоторых случаях также способствуют этой негативной тенденции. В то же время наблюдается выраженная разница между дивидендами по депозитам и процентными ставками. Несмотря на снижение дивидендов по депозитам, существенного снижения ставок по кредитам не произошло. При этом высокие процентные ставки влияют на ухудшение кредитов, что, в свою очередь, также послужило росту неработающих кредитов в первой половине текущего года», — уверен он.

В связи с этим, считает парламентарий, требуются более систематические меры Центрального банка по оптимизации процентных ставок и расширению доступа к кредитам.

Рост проблемных кредитов в первую очередь обусловлен пандемией коронавируса, сказал по этому наболевшему вопросу в беседе с # юрист и финансист Акрам Гасанов:

«В основном проблемные кредиты возникли в прошлом году, просто банки признали их сейчас. Поскольку в минувшем году финансовые структуры более или менее следовали рекомендациям Центробанка не считать кредиты проблемными за просроченные выплаты, не начислять пени и не портить кредитную историю должников. В этом году Центробанк продлил эту рекомендацию, но сделал это не в начале года, а почему-то через несколько месяцев. Банки и в прошлом году не очень-то следовали этой рекомендации, однако какой-то результат все же присутствовал. В этом же году перестали придерживаться рекомендации ЦБА и начали потихоньку признавать проблемные долги».

По свидетельству собеседника, эта проблема актуальна не только для нашей страны — из-за пандемии рост проблемных кредитов наблюдается везде в мире. В категории нехороших долгов оказались не только потребительские, но и бизнес-кредиты, поскольку в силу понятных причин, из-за спада экономической активности доходы предпринимателей сократились. С начала года экономическая ситуация в Азербайджане нормализуется, а потому, казалось бы, проблемные кредиты должны были сократиться. Но дело в том, что в массе своей проблемные кредиты появились в прошлом кризисном году, настаивает аналитик:

«К вопросу о том, насколько правильно это связывать с процентными ставками? Напомню, что до девальвации 2015 года ставки по кредитам в Азербайджане были выше. И что? Ведь проблемных кредитов тогда было меньше. Здесь можно провести аналогию с ценами на бананы. До девальвации этот тропический фрукт в Азербайджане был дороже. Стоило ожидать, что после подорожания доллара покупаемый за иностранную валюту иноземный плод тоже повысится в цене. Но бананы почему-то подешевели. А все потому, что цена его изначально была сильно завышена. И когда стоящий за этим бизнес осознал, что люди просто перестанут покупать бананы, расценки на них упали. Похожим образом после девальвации ставки по банковским кредитам немного снизились. Ведь иначе перестанут их брать, а это катастрофа для банков. Словом, дело здесь вовсе не в процентах».

Касаясь аргумента, что ставка по вкладам и кредитам не соответствующая, и что в долларах банки либо не берут, либо же принимают депозиты по низкой ставке, эксперт отметил одновременно очень низкий спрос на долларовые кредиты:

«Мало кто берет кредиты в долларах. Банки принимают под 10 – 11% манатные вклады, тогда как ставка страхования до 12%. Возможно, какие-то банки принимают и под 12%. Высокие проценты по вкладам, пожалуй, наиболее серьезная проблема. Другой вопрос – нет ясного прозрачного механизма кредитования банков Центробанком, их равного доступа к кредитам регулятора. И это тоже способствует дороговизне кредитов. У банков нет уверенности, что в случае чего их поддержит регулятор. Наконец, здесь нельзя не заметить и состояние судебно-правовой системы, ведь все мы знаем, как работают суды и судебные исполнители.

Они тормозят реформы, которые проводит глава государства. В этой связи я всегда привожу пример – уже более двух лет назад, 3 апреля 2019 года Президент поручил Министерству юстиции создать поисковую систему по судебным решениям.  И где она? Ее нет, потому что не выгодно – ведь судейский корпус не сможет тогда заниматься коррупцией и будет вынужден применять единообразный подход к процессам. Естественно, банки всю эту ситуацию знают. Понимают, что завтра, когда столкнутся с проблемными долгами, помимо расходов на коллекторов, адвокатов, особенно по бизнес-кредитам, у них могут быть неофициальные расходы в судах. И уж тем более расходы, связанные с судебными исполнителями».

Сталкиваясь с расходами и рисками, банки вынуждены повышать проценты по кредитам, пояснил эксперт: «Понятно, что они хотят заработать, и такое желание присуще всем. Но там, где есть честные правила и рынок в условиях конкуренции ставки понижаются естественным образом». В целом же, считает Гасанов, проблемные кредиты – это все- таки следствие пандемии и общей экономической ситуации.