Любой ученый подтвердит, что нет науки более изменчивой, зависимой и политизированной, чем история. Взгляд на одно и то же историческое событие может меняться, в зависимости от того, кто находится у власти в той или иной стране, какие там навязываются ценности. К примеру, есть государства, где царей вначале презирали и свергали, а потом лили по ним слезы и причисляли к лику святых. То же самое было и в отношении к разным периодам в жизни государств. Вдруг, к примеру, оказывалось, что то, что ранее трехсотлетним игом считалось, ныне считается неким взаимовыгодным союзом.

Менялись и отношения к величайшим историческим персонажам. Вон, в расположенном за океаном ото всех государстве-гегемоне появилась мода на разрушение памятников ее отцам-основателям. Потому, что они имели наглость, все как один, быть белокожими. А сейчас в этом государстве стало модным, чтобы бледнолицые целовали конечности темнокожим. Во всю уже велись разговоры о возможности появления на главном экспортном продукте страны-гегемона, на талерах, физиономии новой, не белокожей. И это было явно далеко не все в плане фестиваля переоценки исторических ценностей и личностей.

И только в одном южном городе, на фоне всего творившегося в мире безобразия, царила стабильность. Ее олицетворением был многократный депутат, чемпион южного города по озвучиванию нелепостей, рекордсмен мира по созданию мифов о самом себе, доктор физкультурно-кулинарных наук, большой знаток  котлет Молотова и коктейлей Риббентропа по имени Сянябиргуш. О, это был всем героям герой. Его могучую грудь украшали десятки медалей, он заботливо и регулярно развешивал на уши доверчивым журналистам лапшу о своих победах в чемпионатах исчезнувшей империи по борьбе и боксу.

Отсутствие его имени в числе хотя бы призеров первенства империи, Сянябиргуш никак не комментировал. Он принимал облик Сфинкса, предоставляя бумагомаракам самим додумывать, как и кому вообще могла прийти в голову мысль не верить словам нашего героя. Ведь он, аки барон Мюнхгаузен, мог слетать на Луну на ядре, вытащить себя за волосы из болота и при этом всегда говорить только правду. Нет, в отличие от барона он не сетовал на то, что люди стали придавать своим лицам умное выражение. Тут, как раз, он сам старался надеть на физиономию хоть что-то похожее на маску интеллекта.

Получалось, прямо скажу, не очень. Ему куда лучше мифы о себе сочинять удавалось. Например, про свою героическую роль в войне, что началась, когда Сянябиргушу едва исполнилось 10 лет. Столь непростительный поступок со стороны государств, развязавших ту войну, был изрядно компенсирован прытью Неврозова, умудрившегося а конечном итоге получить статус ее ветерана. Был ли он сыном полка, история умалчивает. В конце концов, вывод имперских войск из воевавшей страны случился, когда Сянябиргуш был уже 20-летним молодым человеком. Чем не повод утверждать, что самолично геройствовал в ту пору?!

При этом, Сянябиргуш, как стало известно буквально на днях, успел повоевать и за родное государство. Он сам поведал миру о боях в самых различных направлениях южного города. Мол, подтвердить это может один из ведущих южногородских военачальников, который пока скромно молчит на сей счет, видимо до сих пор будучи не в состоянии прийти в себя от гордости по поводу обнаружившегося боевого братства с самим Сянябиргушем. Увы, никаких фото и прочих доказательств своего героического прошлого герой нашего повествования не привел. Он привык к тому, что ему верили на слово.

Действительно, данный персонаж уже, при жизни, занял почетное место в новейшей истории южного города. Не знаю, будут ли в будущем его именем названы населенные пункты, улицы и проспекты или все ограничится установкой памятника этому участнику многих сражений, в том числе и за мандат. Но в школьных учебниках место ему было обеспечено. Вопрос был лишь в том, в качестве участника каких еще исторических битв в них будет указан Сянябиргуш. Мало же кто сомневается в том, что битва при Ватерлоо, или Ледовое побоище могли обойтись без этого героя…