Войны становятся частью процесса глобализации, следствием, так сказать, новых импульсов ряда глобальных и необратимых изменений, считает доктор экономики по философии Эльхан Джафаров.

«После победы в этой войне Азербайджан станет центром региональных логистических проектов, мостом доверия и стратегического партнерства между Россией и Ираном, Россией и Турцией, Турцией и Ираном. Гарантом сохранения мира, безопасности, стабильного и поступательного развития духовных, культурных ценностей, социального и экономического потенциала на Кавказе», — уверен он.

Ученый ответил на вопросы # о геополитическом фоне Отечественной карабахской войны через призму нового вида конфликта – мирового гибридного противостояния.

— В чем феномен процесса глобализации с точки зрения очевидных противоречий в процессе политической, культурной и религиозной интеграции?    

— Глобализация экономических отношений предопределила кардинальное изменение существующего в последние десятилетия баланса производительных сил и производственных отношений в мире.

Предполагалось, что этот объективный процесс приведет к единению современного мира на принципах либерализма рыночной экономики и регулирования свободной торговли с целенаправленным интегрированием экономик стран на определенном геоэкономическом пространстве. Такие перспективы прогнозировались в связи с формированием и интенсивным развитием кооперирования и специализации экономических отношений, с одной стороны, а также дальнейшей фрагментацией диверсификации этих отношений в рамках осуществляемых глобальных региональных проектов для решения проблем мирового масштаба – с другой.

Но, как ни странно, в условиях глобализации параллельно наблюдается появление также множества новых, порой весьма субъективных концептуальных разработок социально-философских доктрин и идей, лейтмотивом которых стал тезис об окончательной победе западных либеральных ценностей во всемирном масштабе, создании нового миропорядка и пересмотре истории.

— Как получается, что возведенные во главу угла концептуальные подходы к демократии и западные ценности соседствуют подчас с игнорированием национальных суверенитетов и имперскими амбициями?

— За последние несколько десятилетий сложились следующие характерные особенности отмеченных концепций:

— тенденции к элиминированию национально-государственного суверенитета, а также распада многонациональных государств с последующим образованием на их развалинах новых национальных образований. Примером этого может послужить растущая в Евросоюзе привлекательность идеи о европейском гражданстве и европейской идентичности, а также распад СССР, Югославии, Чехословакии с образованием новых национальных устройств и установлением различного уровня соответствующих типов автономий.

— указанные социально-философские доктрины несут на себе «родимые пятна» накопленного исторического и современного мирового опыта, когда нередко демократия в определенных условиях предстает перед нами в органическом сочетании с имперским мышлением. Следствием этого становится обострение международных отношений, противоречия, конфликты и войны.

При этом известно, что все империи создавались и расширялись с утверждением, пропагандой и распространением своих демократических ценностей и институтов. Эпопея их становления сопровождалась освоением и заселением огромных просторов и территорий, нередко путем чистки и физического уничтожения проживающих там народов. Таким образом, неразрывно связанные между собой, дополняющие и усиливающие друг друга два противоречивых начала — имперское и демократическое в тесном взаимодействии обеспечили формирование ценностей и идей, которые легли в основу теорий американской и западноевропейской исключительности.

— Можно ли сказать, что вследствие этих процессов меняется характер войн и специфика подходов в плоскости информационных технологий?

— Да, с внедрением высокоэффективных информационных технологий в условиях глобализации экономических отношений, изменился характер конкуренции имиджей и рейтингов. Поменялись методы применения экономических, политических и силовых рычагов воздействия.

Так, в отличии от традиционных форм и методов ведения войны, массированной идеологической пропаганды в последние десятилетия в военно-политический лексикон стремительно входит понятие «гибридные войны». Это понятие, несмотря на весьма недолгий период использования, прочно утвердилось в научной и публицистической литературе, средствах массовой информации и широко применяется в официальных документах на международном уровне.

Речь идет о глубоко разработанных, многоуровневых и диверсифицированных информационных технологиях, оказывающих определенное влияние на экономическом, идеологическом уровнях на продвижение национальных интересов, обеспечение национальной безопасности, укрепление и усиление престижа и влияния государства на международной арене. Кстати, стратегия гибридных войн впервые была принята на встрече Совета министров иностранных дел НАТО, состоявшейся 1 декабря 2015 года в Брюсселе.

В выступлении генерального секретаря НАТО г-на Столтенберга было отмечено, что «гибридная война охватывает широкий перечень различных типов военных действий… Этот термин используют для описания сочетания военных и невоенных средств, скрытых и открытых операций… Это комбинация различных гражданских и военных приемов».

— Что конкретно подразумевается под понятием «гибридных войн»?

— Анализ событий в мире последнего времени убедительно свидетельствует о том, что частью «гибридных войн» могут быть:

а) невоенная экспансия – политика распространения влияния с применением мягкой силы исторических, архитектурных и культурных ценностей, а также экспансия политического, идеологического, экономического и информационного характера для обеспечения контроля и гегемонии над регулированием жизненно важных ресурсов и национального самосознания стран, вовлеченных в сферу влияния страны агрессора в соответствии с принятыми им соответствующими доктринами.

б) военная экспансия – политика распространения влияния с применением жесткой силы энергетических, минеральных ресурсов, газопроводов и нефтепроводов. Она также подразумевает территориальную экспансию для обеспечения контроля с целью реализации проектов регионального и мирового масштаба;

— Все мы понимаем, что текущая война между Арменией и Азербайджаном не просто локальные боевые действия, но прогрессирующее напряжение, выходящее за пределы региона, и обусловленное интересами мировых стран.

— Учитывая все сказанное выше, можно с уверенностью говорить не о нагорно-карабахском конфликте, о котором нам внушалось с 1988-го года, а о полномасштабной гибридной войне между Арменией и Азербайджаном. И в этой войне мы наблюдаем опосредованную нарастающую активность третьих сил.

Как иначе оценить продолжающуюся порядка трех десятилетий целенаправленную и циничную политику замораживания конфликта? В текущем противостоянии прослеживаются все упомянутые признаки гибридной войны, а именно:

— применение мягкой силы Арменией в попытках присвоения культурных, духовных, материальных и других национальных ценностей Азербайджана, а также искажение и пропаганда переписанных исторических фактов и событий, связанных с историей государственности армян на Кавказе.

— применение жесткой силы Арменией в ходе аннексии неотъемлемой части Азербайджана – Нагорного Карабаха и семи прилегающих к нему районов;

— это война за контроль над региональными проектами расширенного воспроизводства энергетических ресурсов мирового масштаба, поскольку речь идет об интересах определенных мировых держав, где Армении отведена весьма непривлекательная роль крайнего, образно говоря, «мальчика для битья». То, что в Армении этого до сих пор не поняли, вызывает сожаление.

— Расскажите, пожалуйста, о раскладе сил и интересов в этой войне.

— В этой, по сути, региональной войне можно выделить следующие группы игроков:

— страны, вовлеченные в прокладку энергетического проекта, представляющего собой интегрированную систему трубопроводов, сегментами которой являются Южно-Кавказский (ЮКГ), Трансанатолийский (ТАНАП) и Трансадриатический (ТАП) газопроводы.

Речь идет об инициированном Азербайджаном проекте «Южного газового коридора» (ЮГК), который с самого начала был поддержан и высоко оценен ЕС, поскольку рассматривался им как альтернативный путь стабильного энергообеспечения Европы. По этой причине ведущие европейские финансовые структуры предоставили участникам проекта многочисленные кредиты для строительства и своевременного ввода в эксплуатацию упомянутого проекта. Общая протяженность ЮГК от Баку до юга Италии через территорию Грузии, Турции, Греции и Албании превышает 3,5 тыс. км.

— страны, которые могут быть привлечены к участию в этом проекте в зависимости от результатов эффективности эксплуатации регионального газопровода. Речь идет о вовлеченности в расширенное воспроизводство и потребление указанных энергетических продуктов.

— страны заинтересованные, но оставшиеся в стороне от проекта. Известно, что ЕС весьма заинтересован и готов обсуждать с Ашхабадом вопросы поставок туркменского газа на европейские рынки по Транскаспийскому маршруту. Об этом было заявлено на прошедшей 15 февраля 2018 года традиционной ежегодной встрече министров энергетики стран-участниц проекта ЮГК, организованной в рамках заседания Консультационного совета для обсуждения хода работ, выполненных в рамках проекта, а также вопросов финансирования и дальнейшего расширения ЮГК.

При этом инициативные предложения России и Ирана о возможном присоединении к проекту до сих пор остаются дискуссионными.

— страны, не заинтересованные в прокладке энергетического проекта. Это прежде всего Армения, которая, предъявив территориальные претензии к Азербайджану, аннексировала нагорный и равнинный Карабах. По сути, эта страна лишь жалкий инструмент давления в рамках претворяемой на Кавказе геополитики со стороны мировых держав, таких как США и Франция.

— Какие цели у перечисленных сторон в разгоревшемся конфликте вокруг Нагорного Карабаха?

— Цели зависят от интересов, которые можно охарактеризовать следующим образом:

—  заинтересованные в прокладке газопровода, эффективного его использования на евразийском пространстве страны, безусловно, за скорейшее завершение военных действий в пользу Азербайджана.

— заинтересованы, но не вовлечены в проект Россия и Иран – влиятельные региональные игроки, от которых в определенной зависит геополитическая и геоэкономическая ситуация на Кавказе. Несмотря на свои имперские амбиции, эти государства не желают большой войны.

— не заинтересованы в проекте прежде всего США, Франция и другие страны, где имеются консолидированные позиции армянства, влияющие на решение финансово-экономических вопросов в этих странах. Армянское лобби стремится усилить и обострить существующие в решении Карабахской проблемы противоречия с тем, чтобы инициировать большую бескомпромиссную войну между Россией и Турцией, которая обернется катастрофическими экономическими, политическими и экологическими последствиями для этих двух стран, включая Южный Кавказ и Иран.

По итогам такой войны выиграют США, Франция и их сателлиты. Точнее, дивиденды получат представляющие эти страны транснациональные компании, которые определяют и регулируют мировой политический и экономический климат в условиях глобализации. При этом самая незаслуженная, бесчеловечная — прежде всего по отношению к гражданскому населению и провокационная роль отводится Армении. На территории Азербайджана внедряется армянский фашизм, поощряемый и финансируемый в первую очередь правительствами упомянутых государств вопреки принятым международным законодательным актам. И потом, как иначе объяснить разрешение на полетное задание по бомбардировке мирных граждан, расположенных за сотни километров от линии фронта? И кто заинтересован в том, чтобы Азербайджан совершил ответный удар по территории агрессора – Армении?

— Не повторится ли в Закавказье ближневосточный сценарий?

—  В большой войне здесь не заинтересованы ни Турция — открыто поддерживающая Азербайджан в справедливой борьбе по освобождению своих территорий, ни Иран, выступающий за территориальную целостность Азербайджана, ни Россия, готовая поддержать Армению только в случае переноса военных действий на ее территории. Несмотря на различные интересы ведущих игроков региона, их общая заинтересованность в сохранении мирного Кавказа обретает все более четкие ориентиры.

В России сейчас формируются две концептуальные тенденции строительства государственности:

—  чисто имперский подход, подразумевающий создание империи в рамках постсоветского пространства.

—  прагматический подход, отражающий накопленный опыт государственности, основанный на принципах взаимоуважения суверенитетов, содружества в экономической и политической сфере со всеми странами постсоветского пространства.

Если первый подход основан на гласной и негласной поддержке сепаратизма с последующим присоединением спорных территорий к империи, то второй – построен на внедрении взаимовыгодной сбалансированной политики с этими странами. Отмечу, что в государственных структурах России уже начинают осознавать опасность поддержки сепаратизма, которая может привести к распаду многонациональной и многоконфессиональной России.

Все это даже в большей степени характерно для Ирана, который также является многонациональной и многоконфессиональной страной. Здесь проживает до 40 процентов азербайджанских тюрков, которые, начиная с 11-го века до русско-персидской (правильнее русско-каджарской ) войны  (1803-1828) создали ряд империй (Сельджуков, Ильханов, Кара-коюнлу, Ак-коюнлу, Сефевидов, Афшаров и Каджаров). Руководство Ирана в определенном составе представлено азербайджанскими тюрками, а это немаловажный момент, позволяющий судить о том, чью сторону займет соседнее государство в текущем противостоянии.

— Каким Вы видите будущее нашей страны, и ситуацию в Нагорном Карабахе в средне- и долгосрочной перспективе — через 5,10 лет?

— Инициированный Азербайджаном проект ЮГК уже изменил энергетическую карту Кавказа и Турции, а с завершением его третьего сегмента изменится энергетическая карта Европы. В среднесрочной и долгосрочной перспективе это открывает новую страницу в истории развития экономического потенциала Азербайджана.

Своевременное выполнение прогнозов по газодобыче позволит Азербайджану предпринять концептуально новые стратегические направления по диверсификации инвестиций в природный газ, нефтехимию и альтернативную энергетику с последующим получением доходов от указанных инвестиций и, как следствие этого, разработке региональных концепций по ускоренному развитию не только этих отраслей, но и других сфер деятельности экономики.

Во главе угла указанной государственной политики должна стоять стратегия восстановления и развития Карабаха, основанная на принципиально новых методах управления.

Экономика Азербайджана будет характеризоваться сбалансированным, мощным производственным потенциалом во всех сферах экономической деятельности. Как следствие этого, последует разработка региональных концепций по ускоренному развитию не только этих отраслей, но и других сфер экономики.  Азербайджан станет центром региональных логистических проектов, мостом доверия и стратегического партнерства между Россией и Ираном, Россией и Турцией, Турцией и Ираном. Гарантом сохранения мира, безопасности, стабильного и поступательного развития духовных, культурных ценностей, социального и экономического потенциала на Кавказе.

— Азербайджан обязан вернуть свои земли — это наше законное право и необходимость! Чем же закончится текущий конфликт? 

— В настоящее время Азербайджан переживает ренессанс, своего рода период возрождения. Страна, безусловно, добьётся своей цели в силу пробуждения генетического и нравственного самосознания народа, замороженного на протяжении двух столетий. Феномен указанных изменений заложен в беспрецедентном единстве президента с народом и народа с президентом. Все слилось в единое целое — в один кулак.

Уверен, что после войны, мы будем свидетелями кардинальных, справедливых, антикоррупционных реформ во всех сферах деятельности страны, и это обеспечит светлое будущее Азербайджана – родины миллионов людей, вне зависимости от их религиозной и национальной принадлежности.