В эти дни президент Франции Эммануэль Макрон попытался откреститься от поддержки «командующего» так называемой ливийской национальной армией Халифы Хафтара.

«Хочу развеять неверные представления о нашей позиции в Ливии, — сказал Макрон после переговоров с канцлером Германии Ангелой Меркель в окрестностях Берлина. — Франция не поддерживает маршала Хафтара».

По его словам, Париж «делает все для того, чтобы прийти к долговременному политическому решению в Ливии, и постоянно придерживается этой роли». Французский лидер подчеркнул, что «начатая Хафтаром в апреле 2019 года военная операция полностью противоречила позиции Парижа»: «Мы не оказывали ему военной поддержки, и вместе с Германией работали над поиском политического решения».

Данные заявления президента Франции больше похожи на то, что он пытается «умыть руки» в полностью проигрышной ситуации. Хафтар проигрывая на поле боя, теряет не только военное преимущество, он теряет и свою внешнюю поддержку. Для французов открытая поддержка Хафтара означает прямую конфронтацию с Турцией. Макроновская Франция в одиночку не собирается воевать с турками, тем более поддерживая такую одиозную личность как террорист Хафтар. Кроме того, сегодняшняя Франция не примет ни одного решения без согласия Германии, а потому неудивительно, что он сделал такое заявление именно после встречи с Ангелой Меркель. Она, по всей видимости, ему дала понять, что ее страна не собирается поддерживать устремления Франции для поддержки террориста Хафтара, и портить отношения с Анкарой она не собирается.

Вообще сотрудничество Франции с разными террористами по типу Хафтара или Рабочей партии Курдистана уже давно известный факт. Тем, что делал Хафтар со своим населением в пригородах Ливии, может похвастаться только ИГИЛ, но у последнего таких союзников как французы не было, по крайней мере, официально.

Заявления Макрона – это блеклая попытка дистанцироваться от террориста в пользу легитимного поля. Задача предельно ясна – Франция, поняв, что его карта в Ливии побита, бежит с поля боя, далее она попытается компенсировать свой проигрыш за столом переговоров. Впрочем, из этого и исходит стремление президента Франции укрепить отношения с Россией, потому в скором времени он и собирается посетить Москву. В официальном заявлении было сказано, что в ходе видеоконференции с президентом России Эммануэль Макрон  и Владимир Путин «обсуждали 75-летие Победы во Второй мировой войне» и что Макрон собирается посетить Россию с официальным визитом в конце лета.

Сам же Макрон на своей официальной странице в Twitter заявил: «Безопасность в Европе, региональные конфликты, климат, в том числе таяние вечной мерзлоты в Арктике. Мы движемся вперед, и скоро я приеду в Россию».

«Региональные конфликты» в контексте переговоров Путина и Макрона на данном этапе – это Ливия, где позиции России и Франции сошлись на террористе Хафтаре, однако их усилия не оправдались. Подобная ситуация, естественно, не может устроить ни Москву, ни Париж, на этой почве и происходит их сближение. Впрочем, ранее и сама Россия в лице главы МИД Сергея Лаврова поставила под сомнение притязания Хафтара на власть во всей Ливии и попыталась откреститься от него.

Хафтар в скором времени, как неугодная личность, которая выполняла заказы по осуществлению террористических акций в отношении ливийского народа при поддержке своих внешних покровителей — таких как Франция, Россия, Египет, ОАЭ, Саудовская Аравия  -, исчезнет с политической арены Ливии. Но на этом ливийская партия внешних игроков не заканчивается, а переходит в другую стадию. Теперь европейцы вместе с русскими попытаются победить турков за столом переговоров. В условиях, когда военные позиции Анкары будут крепнуть на поле боя, расти ее поддержка со стороны местного ливийского народа, а также Италии и Германии, которые устали от потоков мигрантов. При этом, для Франции и России иметь сильную страну в Восточном Средиземноморье в лице Турции означает потерять влияние на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Поэтому битва в Ливии и российско-французский реванш не за горами, но главный вопрос в том, на какой стороне будут США, а это зависит от того, кто будет во главе США.