Турки-киприоты недавно отметили День мира и независимости ТРСК. Это было 20 июля. Президент Турции Эрдоган обратился к ним по случаю 46-й годовщины Операции по поддержанию мира на Кипре и заявил, что условием для долгосрочного и справедливого урегулирования проблемы является признание за турецкой общиной статуса равноправной стороны на острове. «Греческая община Кипра должна незамедлительно признать политическое равноправие турецкой общины острова»,- сказал Эрдоган. Этот конфликт длится дольше Карабахского, но при этом имеет определенные параллели с ним. Интересно, можно ли просчитать шансы их урегулирования с учетом того, что греческий Кипр в своих границах уже стал частью ЕС? И в чем вообще схожесть и различия конфликтов в Карабахе и на Кипре?

На эти вопросы # ответил политолог-международник Ильгар Велизаде:

— Интересно, что я сам ранее исследовал эту тему, и могу сказать, что между нашими конфликтными ситуациями есть и параллели, и серьезные отличия. Надо сказать, что любой конфликт уникален в своем роде. Каждый конфликт развивается по своей собственной траектории, с учетом той причинно-следственной связи, которая привела к его возникновению. Тут есть соответствующие внешние и внутренние факторы, и кипрская проблема в этом смысле не исключение.

Если говорить о параллелях, сходствах, то Кипрская проблема заключается в том, что две общины не смогли найти общий язык. И урегулирование Кипрского вопроса по большому счету зависит от того, насколько договороспособными окажутся в конечном итоге турецкая и греческая общины острова. Им придется определять его судьбу.

И мы ведь тоже говорим, что в конечном итоге судьбу Нагорного Карабаха должны определять две его общины – армянская и азербайджанская. Они должны поставить точку. Именно диалог общин должен привести к окончательному политическому решению. Чтобы состоялся диалог общин, нужно, чтобы к этому подвел весь политический процесс.

Если говорить о концептуальных различиях, они заключаются в том, что турецкая община согласна жить в составе Республики Кипр, при этом определив круг своего внутриостровного суверенитета.

В данном случае, это не ирредентистское движение – турки-киприоты не преследуют цель выхода из состава республики и присоединения северной части острова к Турции.

В то время как в Нагорном Карабахе изначально движение армян было сепаратистским, а действия армянских властей в Ереване — ирредентистскими. То есть, речь шла о присоединении Карабаха к Армении. Карабахские армяне ставили вопрос о выходе из состава Азербайджана. Они и сейчас отказываются жить в составе Азербайджана и строить единое государство. Вот в чем основные принципиальные различия. В Карабахе сепаратизм и ирредентистские настроения присутствуют достаточно очевидно. Речь идет о перекройке карте региона, и здесь политические силы не скрывают этого.

На Кипре так вопрос не ставится, более того, согласно плану экс-генсека ООН Кофи Аннана, который поддержала турецкая сторона (и Анкара, и Северный Кипр), речь идет о создании общих условий для совместного проживания в рамках единого государства греков и турков.

Мне довелось побывать в северной части Кипра, я разговаривал с местными турками, и они считают, что решение их конфликта в рамках территориальной целостности Республики Кипр дает им возможность стать полноправными участниками общеевропейской политики. То есть, они надеются совместно с греками-киприотами формировать вектор внешней и внутренней политики Кипра, являясь частью европейского сообщества. Европейские перспективы являются для них одним из основных мотивирующих факторов совместного проживания.

К сожалению, греки-киприоты часто дезориентируются извне и ставят максималистские цели, что не способствует их сближению с турками-киприотами. Например, предложение турков о создании для них автономии, отвергается, или же им предлагают автономию с урезанными правами, что не принимается турками.

У нас, в Карабахском вопросе, азербайджанская сторона сама предлагает широкую автономию армянам. Но, к сожалению, руководители армянских сепаратистов, да и Ереван, и заокеанская армянская диаспора относятся к такой перспективе негативно, и вообще отвергают любой вариант автономии в составе Азербайджана. Здесь тоже видны отличия между нашими ситуациями.

Перспективы урегулирования Кипрского кризиса, к сожалению, в последнее время стали слабеть, потому что неподалеку от острова были обнаружены большие запасы газа, и противоречия между основными участниками этого кризиса по газовой теме негативно влияют на Кипрский процесс как таковой.

В то же время базовые элементы в Кипрском урегулировании, которые одобрены ООН, позволяют делать гораздо более оптимистические прогнозы, поскольку все-таки есть желание сторон в скорейшем времени решить проблему, и есть базовые принципы урегулирования, которые принимаются обеими сторонами.

А у нас, стараниями армянской стороны, эти базовые принципы так и не удалось выработать. Мадридские принципы, которые Азербайджан считает базовыми, армянская сторона отвергает, к сожалению. В результате, мы не сдвигаемся с мертвой точки. О межобщинном диалоге у нас вообще речи не идет. А в Кипрском случае такой диалог ведется – они встречаются, договариваются.

Вот это всё говорит о том, что Карабахский конфликт, к сожалению, имеет более тяжелые последствия, и требует большего внимания со стороны посредников.

В Кипрском вопросе посредники достаточно активны, в частности, ООН, лично генсек в свое время осуществлял модераторство. В нашем случае, к сожалению, Минская группа ОБСЕ действует достаточно инертно.

ООН предоставляет сторонам рамки и базу для урегулирования, а Минская группа заявляет, что мы примем любое решение, к которому придут стороны конфликта. Эти различия тоже, к сожалению, не способствуют тому, чтобы условия решения Карабахского конфликта были артикулированы так же эффективно, как в случае с Кипром.