Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь. Такой успокоительный  ответ на свои же вопросы давали себе жители одного южного города, пытавшиеся выяснить, когда же им, в конце концов, разрешат справлять свадьбы. Ведь очень неудобно получалось перед будущими родственниками и друзьями — помолвка была, сроки были назначены, но торжественное мероприятие постоянно приходилось отодвигать.

Теоретически можно было ограничиться тем, чтобы отправить молодоженов в ЗАГС, потом вручить им определенную сумму денег на свадебное путешествие и счесть на этом вопрос закрытым. Но тут ведь вмешался коварный вирус. Далеко не во все страны мира можно было лететь, они закрывались, и их в том нельзя было винить. Оставалось только страдать. И страдания эти как раз и были вызваны познаниями о суровых новых реалиях, при которых  остается радоваться праву на простой выход из дома.

Страдания были вызваны еще и тем, что нарушались многовековые традиции громких свадеб. Возникали вопросы. Как же быть с арендой или покупкой костюма для жениха и платья для невесты, на чем не хило зарабатывали салоны и магазины? Как же кортеж, во главе с лимузином, благодаря аренде которого тоже кто-то сводил концы с концами? Как же быть с не ставшими явью сверхдоходами Домов счастья, которые наловчились втюхивать одно посадочное место за 120 тугриков при его себестоимости в 28?! Как быть с неполученными прибылями манысов местного разлива, которые своим завыванием отвлекали от поглощения пищи, но драли за ор тысячи и тысячи тугриков? А повара, а официанты, а фотографы и видеоператоры? А производители и продавцы алкоголя, соков и всего прочего?!

Уже как-то даже неловко подробно вспоминать об интересе девушек с заниженной социальной ответственностью, которых, также по давней традиции, приглашали на мальчишник друзья жениха. Кто компенсирует все эти неполученные барыши? Как можно закрывать глаза на закрывшиеся рабочие места? Особенно в свете недавних скандалов, когда оказалось, что узкой категории лиц свадьбы все же проводить можно. Главное — не светиться, запретить гостям снимать все действо на телефон и делиться им, где ни попадя.

Чтобы потом весь город не обсуждал стоимость сережек и платья известных дам, присутствовавших на свадьбах, которые официально запрещены. Чтобы потом мелкий интриган, какой-то насмешкой судьбы считавшийся в южном городе крепким государственником, могучим интеллектуалом, оказавшись перед необходимостью отвечать за высокомерие и изнасилование закона, свою аргументационную наготу не демонстрировал. Чтобы потом не было чудесного превращения поклонников этого интригана со стажем в его же критиков. Чтобы маски с тысяч лиц слетали не так быстро.

В общем, аргументов в пользу бдительности при проведении единичных свадеб было много. Но не было главного — разрешения на их массовое проведение. Народ недоумевал, искал виновных в столь стойком игнорировании их надежд. Косо поглядывали на  руководителей Пункта Оперативного Пустозвонства (ПОП). В южном городе смирились, что там все в последнее время делается через ПОП и потому на служителей ПОП-а была последняя надежда. Но, горожане не знали, кто им противостоит, кто лоббирует запрет на свадьбы.

Это как раз и были лучшие люди города, имевшие различные титулы, должности и обладавшие не только полномочиями, но и обязанностями. Одной из которых была необходимость изображать из себя лиц, радующихся каждому походу в народ. В том числе и на свадьбы плебса. Тут ведь также имела место традиция: чем выше ранг человека, тем чаще его приглашали на свадьбы. Нет, не из особой любви к известному лицу, а из простого, но верного коммерческого расчета — он положит в конверт солидную сумму. В итоге, лучшие люди города стонали! Ежемесячные расходы на посещение свадеб у многих из них измерялись тысячами тугриков. И это в условиях, когда запретили брать взятки! Выход из порочного круга не просматривался, но тут объявился коварный вирус и лучшие люди города побежали в  ПОП-у с просьбой учесть их интересы. Свои люди — сочтемся. Таков был главный аргумент просящих. И он работал. Свадьбы официально не разрешались, и ответ на вопрос о том, когда запрет будет снят, хранился в тайне. Да и зачем ее знать простым людям? Ведь, кто умножает познания, умножает скорбь.