Зеленый удар по углеводородной энергетике

За перипетиями войн и конфликтов, митингов и демонстраций как-то отошли на второй информационный план вопросы технологических изменений, принципиально меняющих нашу жизнь уже в скором будущем.

Пандемия способствовала уже давно назревшему переходу не только к другим офисным технологиям, в частности, к расширению числа офисных работников занятых в удаленном доступе. Это только видимая часть айсберга. За этим следуют другие архитектурные и дизайнерские решения в строительстве, производство других видов мебели, требований к компьютерам, мониторам и широкополосной связи.

Получение в короткое время принципиально новых вакцин, в частности, от ковида стало возможным не только благодаря успехам микробиологии и вирусологии, но в первую очередь появлению мощнейших компьютеров,  обладающих огромной скоростью и тем самым позволившие решать задачи, связанные с ДНК в приемлемое время. Совсем недавно для этого могли потребоваться годы.

Здесь мы переходим к еще одной важнейшей сфере экономики — энергетике. Уже много писалось о масштабном производстве электромобилей, что так или иначе скажется на производстве электроэнергии из углеводородного сырья — угля, нефти и газа.

С другой стороны в ведущих промышленных странах внедряются программы перехода к безуглеродной энергетике. К производству электроэнергии с помощью солнца, ветра, морских волн и биотоплива. В дальнейшем рассматриваем только первые два вида.

В Европе Германия является лидером по внедрению в энергетику ее зеленых видов. Более 42% электроэнергии в прошлом году было произведено  солнечными и ветровыми станциями. И хотя в январе текущего года из-за обильных снегопадов производство на солнечных электростанциях резко упало, а безветренная погода остановила ветроагрегаты, тенденция не изменилась. Погода изменится и все снова войдет в известный ритм.

Основная задача принятых США, Евросоюзом и ООН документов — до конца нынешнего десятилетия максимально снизить зависимость от традиционных энергоресурсов. Обосновывается это важностью борьбы с глобальным потеплением.

Вопрос причин повышения температуры атмосферы остается дискуссионным, но уровень углекислого и других парниковых газов действительно повышается, а с ним теплее становится Мировой океан. Отсюда уменьшение на миллиарды тонн ледового покрова Гренландии, откол огромных айсбергов от Антарктиды и приближающееся замедление течения Гольфстрима.

У этих и других объективных показателей есть другие стороны — экономическая и политическая.

В зеленую энергетику, ее научную, технологическую и промышленную части вкладываются огромные финансовые ресурсы. Речь идет о триллионах долларов в течение ближайших десяти лет.

Наглядно это видно по успехам в разработке и внедрении в производство принципиально новых аккумуляторов для электромобилей. На наших глазах время их зарядки уменьшилось в 45-50 раз и это далеко не предел. Оно приблизилось к аналогичной операции с заправкой бензином или дизельным топливом. С внедрением графеновых аккумуляторов их зарядка будет занимать буквально секунды, а дальность поездки дойдет до 2 тыс. км.

Создаются новые отрасли промышленности, а традиционные уходят в историю. И это сулит в относительно ближайшем будущем огромные прибыли. Кто же среди промышленных гигантов в трезвом уме и твердой памяти пройдет мимо открывающихся возможностей. Конечно, потребуются огромные вложения, но они в процессе их освоения (используем старый советский термин) также дадут прибыль.

Сейчас в США 9,5 млн человек работают в сфере зеленой энергетики, а ее объем производства составляет почти $1,5 трлн, или чуть выше 7% ВВП. Во всем мире же зеленая экономика составляет 16,5%, но есть все основания полагать, что ситуация в ближайшее время существенно изменится.

Учтем, что значительная часть финансовых ресурсов будет направлена в науку. Как фундаментальную, ее важность и необходимость большой бизнес прекрасно понимает и денег на нее не жалеет, так и прикладную. С последней вообще все ясно.

Отметим, что тот, кто будет владеть научными открытиями и технологиями новейших производств вырвется вперед, а все остальные будут во втором и третьих эшелонах и в лучшем случае смогут только повторять тех, кто ушел далеко вперед.

Приведем очень показательный пример. В Италии сформировано новое правительство во главе с бывшим главой Европейского центрального банка Марио Драгой. Ничего особенного, в этой стране на Апеннинах такое происходит достаточно часто. Тем не менее, новый премьер заявил о намерении оцифровать экономику и сделать ее более зеленой. Пока Италия в этом отставала от Германии и Франции. Для выполнения этой задачи создано Министерство окружающей среды во главе с талантливым физиком Роберто Чинголани, который занимался нанотехнологиями и робототехникой. Тем самым Италия присоединяется к европейскому оркестру и благодаря своим техническим и научным ресурсам значительно его усиливает.

Из этого экономического и финансового факта следует политический. Научный и экономический авангард получает в руки сильнейший рычаг воздействия на мир. Не только политический, но и военный. Без последнего политика просто не делается.

Уголь уже оказался энергоресурсом, от которого западный мир отказывается в первую очередь. Угольная генерация электроэнергии в Португалии упала на 95%, в Испании — на 58%, в Германии — на 22%. Отсюда резко упал в 2020 году германский импорт угля из России до 7,9 млн т, что на 17,7% меньше, чем в 2019.

Теперь о нефти. Начнем с того, что пандемия сократила доходы нефтяного бизнеса во всем мире на 70%. Пострадали все нефтедобывающие страны, но особенно Россия, Иран, Венесуэла. По разным причинам, но и по политическим тоже.

По мере развертывания зеленых технологий и промышленности страны, бюджет которых завязан на нефть и газ, окажутся такими же пострадавшими, как и незадолго до них экспортеры угля. Причем с последним это произошло обвально.  В частности, в 2018 году поставки российского угля в Германию заметно росли, а уже в следующем сильно уменьшились.

Не следует думать, что согласованная политика в рамках ОПЕК способна предотвратить, что невозможно, или замедлить этот процесс. США, Бразилия, Мексика, Норвегия и та же Россия в ОПЕК не входят и согласовывать свои уровни добычи и экспорта если и будут, то периодически. Уж США и Норвегия точно сами по себе.

В свое время арабские нефтедобывающие страны использовали нефть в качестве политического оружия и получили сильное развитие атомной энергетики. Наступает время, когда им могут начать диктовать политические условия. Кто вовремя сумеет уменьшить свою зависимость от экспорта нефти, тот сумеет сохранить возможность политического и экономического маневра. Не случайно Саудовская Аравия и ОАЭ серьезно занимаются внедрением передовых технологий и развитием новых отраслей промышленности. Там прекрасно отдают себе отчет в том, что время нефти подходит к концу и следует вовремя переключиться на что-то из IT-технологий и т.д.

Понятно, что в худшем положении окажутся авторитарные режимы типа иранского или венесуэльского. Да и для режима Владимира Путина наступают тяжелые времена. Нефтяное давление будет только усиливаться.

В Москве, да и ряде других нефтедобывающих столиц, судя по всему, считают, что пока волноваться не нужно. Никуда Запад не денется. Китай и Индия все равно будут нефть покупать.

Близорукий подход. Перемены на уровне 2025 года определены программой Green Deal или «Европейский зеленый курс». Ее никто не отменял, а безусловно выполняют.


Лента